Классный час «Саратовцы в войне 1812 года»

Классный час

Тема: Саратовцы в войне 1812 года

Цели:

1) Обучающая:

• 
  умение излагать материал при помощи новых информационных технологий.

2) Развивающие:

• 
  развитие креативных способностей;

• 
  способствовать развитию логического мышления и образного восприятия.

3) Воспитательная: 

• 
  воспитание патриотизма через воспитание любви к родной истории, литературе, живописи, воспитание интернационализма через изучение учебных предметов

Ход урок

Отечественная война 1812 г. по своим масштабам, числу жертв и международным последствиям была одной из самых значительных войн века. Все население России, как бы далеко та или иная губерния ни была расположена от театра военных действий, испытывало её влияние и подчинило свою деятельность потребностям борьбы с иностранными захватчиками.

С первого же дня войны регулярные части армии героически отражали натиск противника. Добровольное вступление крестьян в ополчение, размах партизанского движения, многочисленные пожертвования на нужды армии — яркое свидетельство того, что «вся Россия в поход пошла»¹. Непосредственное участие в событиях войны приняли и саратовцы.

Война началась вторжением наполеоновских войск в районе г. Ковно в ночь с 23 на 24 июня 1812 г. О вторжении Наполеона в городе узнали в начале июля, а 28 июля «…читан был манифест о собрании ратников. Стечение народа было преогромное…», записал в своем дневнике саратовский житель Н. Г. Скопин.

К началу боевых действий Наполеон мобилизовал огромную армию численностью 1 млн. 200 тыс. человек, из них свыше 600 тыс. отправил в Россию.

Царское правительство своевременно не подготовило страну к войне. Войска на западных границах, разделенные на три армии, насчитывали примерно 230-240 тыс. человек. Естественно, что при таком соотношении сил воюющих сторон проблема резервов стала одной из центральных для России. При существовавшей системе рекрутских наборов правительство не могло обеспечить армию необходимым количеством людей, поэтому пришлось пойти на вооружение народа и создание ополчения.

20 июля (2 августа по новому стилю) 1812 г. была объявлена мобилизация ополченцев по Саратовской губернии. Помещикам вменялось в обязанность поставить с 50 душ крепостных крестьян одного ратника, снабдить его продовольственными деньгами на 6 месяцев. Поскольку самостоятельного ополчения в Саратовской губернии не создавалось, мобилизованные крестьяне поступали в Казанское, Симбирское, Пензенское, Костромское, Вятское и Нижегородское ополчения, из которых формировался 3-й (Поволжский) ополченческий округ. Саратовская губерния поставила 13 266 ратников², которые вместе с ополченцами Пензенской и Симбирской губернии образовали восемь полков пехоты и два — кавалерии.

Поволжское ополчение прошло трудными дорогами войны. Боевой путь Поволжского ополчения начался в декабре 1812 года на Украине, где оно прикрывало южные губернии. Поэтому сформированный из ополченцев Поволжья корпус в начале декабря 1812 г. проследовал через Муром, Рязань, Орел, Глухов на Украину. Затем в сентябре следующего года ополчение оказалось в Силезии, где участвовало в блокаде и захвате крепости Дрезден, в которой находился 36-тысячный французский гарнизон под командованием маршала Сен-Сира. Осада крепости продолжалась около месяца, в октябре-ноябре 1813 г., и завершилась победой ополченцев, захвативших в плен неприятельский гарнизон во главе с Сен-Сиром вместе с 32 генералами и 1759 офицерами.

Успешное завершение этой операции ополченскими частями, поддержанными лишь небольшим числом регулярных войск, показало способность ополченцев самостоятельно решать крупные боевые задачи, поставленные верховным командованием. Многие саратовцы, проявившие героизм в блокаде Дрездена и уничтожении его гарнизона, были награждены орденами и медалями. Среди них ополченец из Аткарского уезда командир роты В. Е. Жедринский, крестьянин Царицынского уезда В. Максимов.

Используя опыт этих боев, командование в декабре 1813 г. перебрасывает волжских ополченцев под Магдебург, где блокировался еще один большой французский гарнизон. Здесь отличились ополченцы Пензенской губернии, среди которых было много саратовцев. 18 декабря 1813 г. они отбили атаку 5-тысячного неприятельского отряда, а 23 декабря при новой попытке прорвать блокаду отбросили к Магдебургу 10-тысячный французский отряд. В кавалерийской контратаке особенно отличился ополченческий Пензенский конный полк, героические действия которого были поставлены в пример регулярным кавалерийским частям в специальном приказе по армии. Последний крупный неприятельский гарнизон на Эльбе к этому времени был окружен в Гамбурге. Верховное командование направляет на его ликвидацию вместе с регулярными частями и поволжские ополченческие полки.

В Гамбурге французский корпус под командованием маршала Даву отказался принять предложение русского командования о капитуляции. В завязавшихся боях важное значение имел мост, уничтожить его — означало полностью заблокировать неприятельские части. 24 января 1814 г. эта задача возлагается на генерала Маркова, в его распоряжение передаются три пензенских полка, которые сразу же атакуют противника. Пензенским и саратовским ополченцам после кровопролитного боя удалось захватить небольшую деревушку, расположенную у самого входа на мост. Трижды французы атаковали ратников, но были отброшены. Чтобы уничтожить мост, несколько русских храбрецов подползли к нему и пытались поджечь, но мокрое дерево не горело.

Поволжские ополченцы стояли в центре войск, блокировавших гамбургский гарнизон. 27 и 28 января 1814 г. они отбили две ожесточенные атаки солдат корпуса Даву, которому и на этот раз не удалось прорвать кольцо окружения. А 5 февраля 1814 г. ополченцы сами перешли в наступление. Третий поволжский ополченческий полк вначале предпринял попытку по льду подойти к мосту, но тонкий лед не выдерживал. Тогда части атаковали окруженный гарнизон вдоль берега: на этот раз мост был захвачен и сожжен. В феврале-апреле продолжался штурм гамбургских укреплений, в котором участвовали саратовские ополченцы. Они героически сражались у стен Гамбурга до самого его падения 18 мая 1814 г.

Побывали саратовские ополченцы и в Париже. Когда в 1912 г. отмечалось 100-летие Отечественной войны, краеведы выяснили, что в селе Багаевка Саратовского уезда живет 121-летний ветеран Гавриил Семенович Котлов, прошедший славный боевой путь в рядах саратовских ополченцев до Парижа.

90 лет этот факт, очевидно, ни у кого не вызывал сомнения. Однако сотрудники Государственного архива Саратовской области решили проверить возраст и достоверность существования этого «последнего из могикан». Подняв результаты переписей населения — ревизские сказки — за 1811, 1835 и 1858 годы, сотрудники архива обнаружили, что Г. С. Котлов действительно жил в д. Багаевке, только родился он… в 1824 г. Что заставило почтенного старца ввести всех в заблуждение мы, наверное, не узнаем никогда. Можно только предполагать, что, находясь, правда, не в «библейском», но в весьма преклонном возрасте, он отождествил свою судьбу с судьбой своего дяди (по документам ревизии 1811 г., дядя Г. С. Котлова — Ефим — в 1800 г. был отдан в рекруты). А, может быть, старик стал жертвой любителей сенсации.

Кроме ратников, Саратовская губерния по рекрутским наборам значительно пополнила регулярные части русской армии.

В сентябре 1813 г. было разрешено сбор рекрутов заменять на поставку лошадей. За каждого рекрута нужно было дать 4 кирасирские или 5 драгунских и конноегерских, или 6 гусарских и уланских лошадей. Саратовская губерния должна была поставить 1298 лошадей, за них засчитывалось 258 рекрутов³.

Губернатор обратился с призывом ко всем сословиям делать пожертвования «на вспоможение воинству». Посильные вклады делали дворяне, купцы, мещане и ремесленники. Дворянство на обмундирование формируемого в Воронеже 2-го Егерского полка выделило 145 000 рублей, а купцы и мещане — 15 010 рублей. Городские общества закупили 1 500 пар волов, 1 000 фур. На собранные дворянством 62 000 рублей было приобретено 375 строевых лошадей. За эту лепту оно было удостоено «изъявления высочайшего благоволения». Сверх этого Саратовской губернией было куплено еще 1 500 лошадей, отправленных незамедлительно в Брест-Литовск. От всех сословий Саратовской губернии в патриотическое общество санкт-петербургских дам было пожертвовано 15 000 рублей, а в кассу инвалидов — 30 000 рублей⁴.

На собранные средства были приобретены и передано для ополчения 12 чугунных пушек, 351 ружье, 51 пистолет, 2829 пик. Кроме того, оружие закупалось в Екатеринбурге, затем переправлялось в Саратов, а отсюда — на фронт. В сентябре 1812 г. закупили 58 пушек, которые по Волге надо было доставить в Саратов. В пути у г. Екатеринштадта (ныне Маркс) в бурю баржа с оружием затонула. Тогда жители города и окрестных мест, несмотря на октябрьскую стужу, стоя по колено в воде, вытащили на берег пушки и другой военный груз.

Осенью 1812 г. в Саратовской губернии была учреждена комиссия «для вспоможения разоренным людям, приходящим из мест, занятых неприятелем». В первые месяцы существования комиссией в результате кружечного сбора и по подписке было собрано свыше 8 000 рублей, из которых 840 рублей выделено просящим о помощи⁵. На территории Поволжья с конца XVIII в. жили иностранные поселенцы, принявшие российское подданство, однако нередко в колониях останавливались иностранцы. Поэтому самым непосредственным образом губернии касался циркуляр Министерства МВД об иностранцах на русской службе. Циркуляр предписывал оставлять в губернии только тех иностранцев, в благонадежности которых губернатор был уверен, остальных же — отправлять за границу или «разные российские города». Особо пристальное внимание уделялось иностранным духовным чиновникам⁶.

Иностранцам, присланным подальше от западных границ «во внутренние губернии», которые «по старости, немощам или другим каким причинам снискивать сами собою пропитания не могут», Казенной палатой выделялось на содержание по 25 копеек каждому ежедневно⁷.

Особое восхищение вызывает личный героизм воинов — саратовцев, подвиги которых вошли составной частью в славную летопись Отечественной войны.

Широкую известность получил уроженец Саратовской губернии генерал-лейтенант кавалерии Федор Петрович Уваров (1773—1824). Боевой генерал участвовал в коалиционных войнах России против Франции в 1805 и 1807 гг. Войну 1812 г. начал с западной границы, оборонял Смоленск и прошел с армией Барклая де Толли до Бородина. (В Бородинском сражении Уваров, командуя 1-м кавалерийским корпусом, вместе с казачьими полками Платова попытался осуществить обходной маневр против французских войск, но особого успеха кавалеристы не добились, хотя и внесли некоторое замешательство в ряды противника.

В авангарде корпуса Уварова шел полк под командованием генерал-адъютанта В. В. Орлова-Денисова, родившегося в Вольском уезде Саратовской губернии. Орлов-Денисов прославился своим мужеством, находчивостью, военным талантом. Участвуя во многих сражениях, он со своим полком наносил французам серьезные удары. По приказу верховного командования Орлов-Денисов во время отступления от Бородина возглавил арьергард армии. Конники его полка отбивали натиск превосходящих сил неприятеля и часто сами переходили в контратаки, значительно облегчая отход русской армии, обеспечивая сохранность и боеспособность её основных сил.

Во время преследования войск Наполеона, отступавших от Москвы, Орлов-Денисов возглавлял уже авангардные отряды. В сражении под Тарутиным кавалерийский полк под его командованием неожиданным маневром зашел в тыл корпуса Мюрата, захватив его лагерь и всю артиллерию в составе 38 орудий. Преследуя отступающую кавалерию французов под командованием маршала Мюрата, Орлов-Денисов был контужен, но продолжал погоню. Вместе с армейскими партизанскими отрядами Дениса Давыдова, Фигнера, Сеславина сражались и саратовцы С. В. Колычев, И. А. Савельев и другие.

В залах Вольского краеведческого музея хранится копия знаменитого портрета В. В. Орлова-Денисова, доставленная в музей в 1919 г. из Шихан — имения его правнука В. П. Орлова-Денисова. Она выполнена художником Васильевым с подлинника Джорджа Доу, находящегося в портретной галерее Отечественной войны 1812 г. в Эрмитаже.

Одним из командиров дивизии, отличившимся в Бородинском сражении, был саратовец генерал А. Н. Бахметев, упоминаемый Герценом в «Былом и думах». В этом сражении А.Н. Бахметеву оторвало ногу.

Немало смелых поступков и славных подвигов совершил кавалерист ротмистр П. С. Подъяпольский, уроженец Аткарского уезда. За мужество, проявленное в Бородинском сражении, он был награжден орденом, а за бой под местечком Красное — золотой шпагой с подписью «За храбрость». Под командованием Подъяпольского в его эскадроне служила прославленная участница Отечественной войны, единственная женщина — офицер русской армии Н. А. Дурова, автор интересных воспоминаний.

В Бородинском сражении отличились многие саратовцы: это и «сын обедневшего саратовского дворянина» гренадер-богатырь А. Фогилев, разивший неприятеля, как булавой, прикладом пистолета, когда кончались патроны, и мужественный командир роты П. В. Воронин, и не покинувший поле боя после серьезного ранения в ногу офицер С. И. Киндяков.

Стойко защищали в сражении Шевардинский редут П. Н. Колычев, прапорщик А. П. Лачинов, награжденные орденами участники рукопашной контратаки, возглавляемой Багратионом.

Во время одного из боев у И. Н. Грузинцева была убита лошадь. Тогда он поражал неприятеля саблей в пешем строю, затем сражался перебитым клинком, пока не подхватил в другую руку оружие убитого неприятеля. А. Н. Грузинцев за исключительную храбрость награжден именным золотым оружием. Сражался с врагом врукопашную у Багратионовых флешей поручик И. Г. Аблов. Участниками сражения были братья Колычевы — Сергей и Николай. Последний, в прошлом храбрый офицер, разжалованный в рядовые, был бессменным ординарцем фельдмаршала Кутузова.

Военный инженер Мошинский не только руководил постройкой Багратионовых флешей, но потом во время сражения во главе саперов восстанавливал их под огнем неприятеля.

Особо отличился поручик, командир 2 гвардейской легкой артиллерийской роты А. А. Столыпин — родной брат бабушки и воспитательницы М. Ю. Лермонтова. Его умелое руководство в бою артиллеристами отмечали сослуживцы и будущий декабрист В. С. Норов в «Записках о походе 1812-1813 гг. от Тарутинского сражения до Кульмского боя». А. А. Столыпин был награжден орденами и золотым именным оружием. В боях он получил ранения, вышел в отставку и жил в Саратове, где его посетили Денис Давыдов, а в январе 1830 г.— М. Ю. Лермонтов. Беседы с двоюродным дедом, которого

Михаил Юрьевич называл в личном общении дядей, явились живым источником знаменитого стихотворения «Бородино».

За участие в Бородинском сражении 30 офицеров, уроженцев Саратовского уезда губернии, были награждены. Среди них Арсеньевы — Александр Николаевич, Михаил Андреевич, Николай Васильевич, Николай Михайлович, Карл Федорович Остен, братья Иван и Семен Панчулидзевы.

В грозном 1941 г. на Бородинском поле стояла 32-я Краснознаменная Саратовская стрелковая дивизия, защищавшая подступы к Москве.

Так через столетия произошла перекличка поколений и своеобразное повторение событий. Командир дивизии полковник В. И. Полосухин перед боем посетил музей Бородинского сражения 1812 г. и в книге посетителей на вопрос, какова цель посещения, ответил: «Приехал Бородинское поле защищать». Проявили мужество в боях Отечественной войны 1812 г. многие воины-крестьяне: это и Я. П. Сергеев, и М. Н. Князев-Резакин, и П. Дмитриев, и А. А. Ергунов, и Ф. И. Яшин.

За участие в боях боевыми наградами отмечен подпоручик П. И. Новак — за битву под Лейпцигом, отличились в сражениях В. К. Ищейкин и его брат Павел, участник походов 1814 г. За личную храбрость награжден орденом унтер-офицер пехотного полка А. И. Купфер, получивший в сражениях два ранения: одно в ногу пулевое, второе в руку саблей. В боях при преследовании французов отличился прапорщик А. А. Филатов и подполковник В. Ф. Мейер. Начинавший войну прапорщиком, Л. И. Енгалычев за участие во многих сражениях награжден тремя орденами и медалями — «В память 1812 года», «За взятие Варшавы», «За взятие Парижа». С начала военных действий принимал в них участие Н. Т. Ченыкаев, награжденный за героизм. Отвага и мужество прапорщиков Я. Я. Ивлева, Н. М. Кислинского, тяжело раненного М. Крымского, рядового П. Л. Ларионова отмечены боевыми наградами. За героизм в боях получил три русских ордена и один прусский Л. К. Боде. Отличились в сражениях юнкер А. А. Горячнов, гвардии прапорщик Н. П. Ермолов. Доблесть и мужество проявили очень многие солдаты и унтер-офицеры, некоторые из них дослужились до офицерских званий. Я. П. Болмашев с первого дня войны и до окончания заграничных походов находился в действующей армии. В официальной реляции говорилось, что он «выказал большое мужество и храбрость» в боях, потому был произведен в офицеры и награжден семью русскими орденами, одним прусским, медалями в честь 1812 г. и золотым именным оружием. Дворовый крестьянин Ф. Г. Гаврилов воевал под Смоленском, Бородиным, Малоярославцем, Вязьмой, Красным. За мужество он произведен в унтер-офицеры и награжден серебряной медалью. Таков же путь крестьян И. Г. Григорьева, Н. 3. Костерлока и других. Сотни саратовцев, участников войны с Наполеоном, были удостоены памятных медалей. Победоносное завершение Отечественной войны 1812 г. и успешные заграничные походы (1813-1814 гг.), главным героем которых был русский народ, не только спасли Россию от иноземного порабощения, но и способствовали освобождению Европы от наполеоновского ига.

В честь победы русского оружия над Наполеоном в Саратове в 1815-1836 годах по проекту известного русского архитектора В. П. Стасова был построен Александро-Невский кафедральный собор. Собор сооружался очень долго. «Капитал на него собирался с 1812 года в память счастливого окончания французской войны и саратовского ополчения». На карнизе его видны бюсты ополченцев. Это символ воинской славы россиян — защитников Отечества. Здесь хранились знамена саратовских ополчений 1855 года, служились молебны перед отправкой войск на фронты Русско-японской и Первой мировой войн.

Изгнание солдат «Великой армии» из российских пределов сопровождалось захватом огромного количества военнопленных.

Официально одним из мест проживания военнопленных Саратовская губерния была определена циркулярным письмом от 29 августа 1812.

Основные контингенты пленных прибывали в наш край по суше, через Тамбовскую губернию. В Саратов их отправляли по двум большим почтовым трактам: или через Балашов, Колено, Белгазу-Маматовку, Аткарск, или через Кирсанов, Сердобск, Петровеск, Аткарск. Аткарск был своеобразным фильтром: далее в Саратов направлялись одни только офицеры. Солдат далее партиями по 100 человек размещали в уездных городах Вольске, Камышине, Царицыне и в колонии Сарепта (ныне в черте Волгограда). В губернский город отправляли также пленных женщин.

Отношение населения Саратовской губернии к военнопленным было совершенно иным, нежели в разоренных войною губерниях. Ф. Мерсье вспоминал: «С момента нашего прибытия в пределы Саратовской губернии мы почти на каждом шагу встречали со стороны населения ее выражения симпатии и расположения… И притом не только в деревнях… но даже и в… городах…». «С нами обходятся в высшей степени гуманно…», — свидетельствовал попавший в плен под Красным и пробывший в Саратове до конца лета 1814 года А. Кудрэ брату в письме от 21 мая 1814 года. «Нам посчастливилось, — продолжает он в письме от 14 июня 1814 года, — в лице губернатора (А. Д. Панчулидзе) найти великодушного и гуманного человека…».

Первые партии военнопленных прибыли в Саратов в начале сентября 1812 года и продолжали поступать вплоть до октября 1813 года. В канун 1813 года гражданские губернаторы по всей России получили из Петербурга запросы о количестве пленных на вверенных им территориях по состоянию на 15 февраля: сколько их проследовало через губернию, сколько умерло и осталось в живых. Последнюю категорию надлежало расписать подробно: офицеров поименно, а нижних чинов — по национальностям. Список, приведенный Н..Ф. Хованским, насчитывает 238 офицеров самых разных национальностей. Около двух третей в нем составляют французы, далее следуют поляки, пруссаки и представители различных германских государств, итальянцы, голландцы, австрийцы, португальцы и даже иллирийцы (жители словенских и хорватских земель, отошедших к Франции). Львиная доля офицеров была в скромных чинах, но среди них встречались и генералы (например, Сен-Жени) и лица королевской крови. Таковым был полковник вюртембергской службы принц Гогенлоэ, взятый в плен в первые дни войны гвардейскими казаками под командою саратовского землевладельца генерал-адъютанта В. В. Орлова-Денисова.

Но всех их впоследствии затмил «скромный саперный офицер, а в будущем генерал и член Парижской и Петербургской академии наук Жан Виктор Понселе. Попав в плен под Красным, он с марта 1813 года по июнь 1814 года прожил в Саратове. В плену Понселе написал шесть толстых тетрадей (по самым скромным подсчетам не менее 600 страниц, из которых около 400 содержат оригинальные и глубокие геометрические исследования), положивших начало проективной геометрии. Эти записи легли в основу классического труда Понселе «Трактат о проективных свойствах фигур», вышедшего в 1822 году.

В Саратове офицеры жили в специально выделенной казарме, но по желанию им можно было снимать и частную квартиру. Они свободно передвигались по городу и даже выезжали на несколько верст за его пределы, а с разрешения губернатора могли совершать поездки и в пределах Саратовской губернии, однако при «надзоре со стороны полиции» и без права переписки. Все военнопленные получали «жалованье, полагающееся каждому по чину…».

Содержание военнопленных тяжелым бременем легло на русскую казну. Поэтому уже 29 сентября 1812 года М. И. Кутузов предложил управляющему военным министерством А. И. Горчакову в связи с тем, что «число пленных столь значительно ныне стало», и «во избежание скопления оных в большом количестве», «пленных поляков отсылать на Кавказскую линию, где и можно бы употребить их в полки на службу…». Александр I утвердил предложенную меру, о чем были уведомлены все начальники губерний.

А в декабре того же года министр финансов Д. А. Гурьев предложил привлечь поляков для несения службы не только в полках Кавказа, но и Грузии и Сибири, а мастеровых и работников определить на фабрики и заводы. «Прочим, взятым из класса землевладельцев, — писал он, — можно бы, казалось, также предложить поселение между колонистами Саратовской и Екатеринославской губерний». Реализация этой программы началась практически сразу же. Уже 24 декабря 1812 года Н. Г. Скопин записал в своем дневнике: «…В сей день, кажется, выгоняли поляков из Саратова на линию». Согласно распоряжению А. И. Горчакова от 15 января 1813 года пленные из Саратовской губернии отправлялись только в Георгиевск на Кавказскую линию.

В этом же году саратовский губернатор объявил, что желающие могут взять к себе для работы «пленных, знавших то или иное ремесло, а равно художников». По свидетельству Ф. Мерсье, многие офицеры «стали давать уроки французского языка, другие брались за преподавание математики, фехтования, рисования и т. п.», большинство солдат также «нашло себе кое-какой заработок своим мастерством».

Русское правительство было заинтересовано, чтобы какая-то часть военнопленных осталась в России на постоянное жительство.

Между тем, по мере распада Французской империи, развертывалась широкая репатриация: уже в январе 1813 года последовали манифесты о прощении поляков, которых, впрочем, продолжали отправлять на Кавказ, и пруссаков, а в начале февраля «пленные прусские офицеры отправлены из Саратова в Ригу. Велено отправить также ишпанских, ганноверских, вестфальских, прусских и португальских солдат рядовых — туда же». В мае того же года последовало предписание выслать в отечество саксонцев и гесеенцев. Наконец 14 июня 1814 года началась отправка французов.

17 июля 1814 года из Саратова была отправлена последняя партия освобожденных французов. Однако многие после заключения мира отказались вернуться на родину. Так, в селе Сластуха Аткарского уезда на житье остался один человек, а в селе Аблязовка Кузнецкого уезда помещик оставил у себя большую группу пленных, построил им дома и превратил в крепостных. В Саратове военнопленные поселились во 2-м и 3-м кварталах Немецкой слободы (ныне улица Немецкая). Большинство из них было занято в ремесленно-промышленном производстве или в сфере обслуживания.

Имена некоторых дошли до нас. Так, француз Риго прославился женитьбой на богатой помещице Ахлебениной, владевшей имениями в Саратовской и Тамбовской губерниях. Итальянец из Милана Петр Иванович Кайро попал в историю Саратова, открыв в конце 1815 года первую в городе лавку курительного и нюхательного табака. Военный лекарь Иван фон Теин, оказавшийся в плену после выхода армии Наполеона из Москвы, стал известен как врач крупных помещиков Юрьевича, Бахметева и других. После отмены крепостного права он имел частную практику в Саратове, где умер в возрасте 90 лет.

Но самым знаменитым стал, благодаря своему долголетию, бывший лейтенант 2-го Гусарского полка, кавалер, ордена Почетнего легиона и медали Святой Елены Жан Батист Николя Савен (Николай Андреевич Савен). Попав в плен на Березине, он прожил в Саратове безвыездно 82 года, где нашел заработок, давая уроки фехтования офицерам местного гарнизона. Позднее, выдержав экзамен при дирекции училищ, Савен получил диплом на право преподавания французского языка и целиком посвятил себя воспитанию детей саратовских дворян. В числе его учеников был и Н. Г. Чернышевский.

Память о пребывании пленных солдат Наполеона на территории нашего края сохранилась в фамилиях — Французовы — и в названиях населенных пунктов. Так, в словаре А. Н. Минха отмечено существование в Камышинском уезде сел Французы и Гусары. В конце XIX — начале XX века в ряде мест сохранялись построенные руками военнопленных здания (в селах Зубриловка Балашовского уезда, Чердым Петровского уезда, Сосновка Аткарского уезда) и ирригационные сооружения (пруд — в селе Дьячевка Петровского уезда, плотина на овраге — в селе Отрада (Отрадное) Царицынского уезда). В Саратове пленные засыпали многие овраги.

Наконец, плодами их же труда, по словам местного дореволюционного историка А. И. Шахматова, являются также сад и роща на даче Саратовского губернатора А. Д. Панчулидзе, позднее перешедшей институту благородных девиц (ныне часть городского парка им. А. М. Горького). В позднейших публикациях об этом появилось немало разночтений: роща становилась то дубовой, то липовой, и к тому же аллеей. Н. Ф. Хованский считал делом рук военнопленных и дачные строения (дом и два флигеля), которые между тем были возведены только в 1821 году, а Н. И. Теодорович полагал, что и пруды были выкопаны французами.

Саратовцы проявили великодушие и гуманность к побежденным, так свойственные русскому народу. Они приняли в свою среду всех, кто пожелал остаться в России. Ж. Б. Савена хоронили за счет города, на доме, где он жил, была установлена памятная доска.

Ребята из научного общества «Клио» школы №47 станции Сенная давно уже изучают историю родного края. Однажды они отправились пешком в село Белый Ключ, что в 3-х км от их родного поселка. От села осталось несколько домов. Разговорились со старожилом Геннадием Петровичем Масловым. Его дом стоит рядом с родником. От него они узнали, что село когда-то принадлежало помещикам Бекетовым

Сначала они взяли шефство над родником, который требовал ухода, особенно весной и осенью. А в 2010 году после сильного пожара, когда все выгорело вокруг места, где когда-то стояла церковь села Белый Ключ, обнаружили вросший в землю надгробный памятник. От сильного пожара и времени потрескалась поверхность мрамора. С трудом разобрали надпись: «Здесь покоится прах Петра Ивановича Бекетова. Родившийся 21 июня 1790 года. Скончавшийся 18 марта 1846 года». Чуть ниже, чья-то никчемная рука «накарябала»: «Он был враг». Удивительно, что надгробие вообще сохранились. По внешнему виду можно судить, что попыток его осквернить было много. Вся эта картина потрясла ребят. Надгробные памятники воплощают в себе признательность к покойному, стремление увековечить его память. Какую же надо проявить «мудрость жизни», чтобы так непочтительно поступить с памятником и могилами.

Из документов, найденных в архиве, узнали, что Петр Иванович в 1807 году определен в лейб-гвардии Гусарский полк юнкером. Чин юнкера был одной из ступеней служебной лестницы, ведущей к производству в офицеры для молодых российских дворян. Кроме представителей титулованного дворянства и старинной русской аристократии, в лейб-гвардии Гусарском полку служили офицерами выходцы из богатейших семей России. В 1808 году Петр Иванович Бекетов произведен в корнеты, в 1809 году в поручики, а в 1810 году в штаб-ротмистры. Во все продолжение войны его находился во многих схватках с французской кавалерией. Особо выделяются три больших сражения: при Витебске, Бородино и Красном. При Красном гвардейцы-гусары отбили у неприятеля батарею и знамя. В награду за отличия император Александр I пожаловал Лейб-Гусарскому полку три Георгиевских штандарта.

В Бородинском сражении гусары участвовали в рейде кавалерии Ф. П. Уварова и М. И. Платова. Во время него Петр Иванович Бекетов показал себя настоящим храбрецом. Его наградили орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом. Эта боевая награда высоко ценилась в русской офицерской среде. Ее можно было получить лишь за личную храбрость и воинское умение в сражении. А вскоре копыта лошадей наших гусаров застучали по мощеным дорогам Европы: Люцен, Бауцен, Кульм, Лейпциг. Участвуя в сражении под Лейпцигом, Петр Иванович Бекетов получил монаршую награду -Высочайшее Благоволение. Во Франции вновь лейб-гусары участвовали во многих славных сражениях, кончавшихся постоянным поражением неприятеля. И, наконец, 19 марта 1814 года, вступили в Париж, который сдался нашим войскам после двухдневного боя. Затем последовало выступление русских войск из Парижа в Россию, и лейб-гусары прибыли в Царское Село в следующем 1815 году.

Добавим, что ротмистр Петр Иванович Бекетов по болезни уволен от службы весной 1816 года. Награжден орденами Св. Анны II (с алмазами) и IV степеней и Св. равноапостольного кн. Владимира IV степени с бантом, Он имел знак отличия беспорочной службы за 15 лет, медали за 1812 год и за взятие Парижа, знак Королевства Прусского ордена железного креста. Последнюю награду он получил за сражение при Кульме, за которым наблюдал прусский король. Фридрих Вильгельм III в порыве благодарности приказал наградить весь русский отряд учрежденным незадолго до этого, орденом Железного креста. Однако позже, когда опасность для прусских войск миновала, приближенные Фридриха Вильгельма напомнили, что в самой Пруссии орденом награждены еще лишь единицы, в то время как сразу 12 тысяч русских гвардейцев представлены к этой награде. Поэтому 4 декабря того же года, уже задним числом, был выпущен королевский указ, по которому отличие, данное за Кульм русским воинам, названо не орденом Железного креста, а просто Кульмским крестом. Разница во внешнем виде наград заключалась в отсутствии на кульмском кресте даты «1813» и вензеля Фридриха Вильгельма III. Официальное вручение прусской награды задержалась на полтора года. Лишь в мае 1815 года на параде гвардейских частей, устроенном в Санкт-Петербурге, кресты были розданы.

Заканчивая  службу, Петр Иванович Бекетов мог сказать о себе словами полковника из фильма «О бедном гусаре замолвите слово»: «Служил честно. Участвовал во всех войнах. Пулям не кланялся. Перед начальством тоже не сгибался. Поэтому в генералы не вышел». Участник боёв кампании 1812 года и заграничных походов русской армии П. И.Бекетов по праву зовётся героем Отечественной войны, добывшим славу и почёт не за спинами солдат, а в дыму и огне сражений, заслужившим уважение современников и оставившим память в сердцах потомков.

Весной 1816 года Бекетов вернулся в село Куриловка тогдашнего Вольского уезда. Дворянство всегда и явно выражало Петру Ивановичу доверие. Не удивительно, что его 22 декабря 1821 года избрали уездным предводителем. А 22 года спустя, на чрезвычайном собрании ротмистра избрали губернским предводителем дворянства. Его кандидатура была высочайше утверждена. В должности губернского предводителя дворянства наш земляк прослужил одно трехлетие. И вскоре скончался. Похоронили героя в селе Белый Ключ около храма, к строительству которого он имел непосредственное отношение. Церковь начал строить его отец Иван Леонтьевич Бекетов в 1780 году, что подтверждается храмоизданной грамотой Астраханского и Ставропольского епископа Антония, от 11 сентября 1783 года.

По сведениям, собранным шиханским историком И. Т. Поляковым, первой сельской церковью в Вольском округе следует считать деревянную в Белых Ключах (Куриловка). Спустя более полувека ее начал перестраивать в каменную Петр Иванович Бекетов. Но завершилось строительство храма в честь Архистратига Михаила с приделами Николаю Чудотворцу и Великомученице Екатерине только после его смерти.

Недавно в селе Белый Ключ на торжественное открытие памятника на месте захоронения героя Отечественной войны 1812 года Петра Ивановича Бекетова. В его восстановлении школьникам помогали многие. Участники торжественного собрания решили увековечить память Героя Отечественной войны 1812 года, назвав его именем  родник в селе Белый Ключ и называть источник Бекетов Ключ, о чем известили Комитет охраны окружающей среды и природопользования Саратовской области.

1812 года

1 сентября 2012 г.